Бронницкие НОВОСТИ

Будущий «ревнитель русского просвещения» родился 27-го апреля (8 мая) 1744 года в селе Авдотьино-Тихвинское Бронницкого уезда в семье состоятельного помещика. Его отец Иван Васильевич Новиков происходил из дворян ещё пет­ровской выучки. На флоте он дослужился до капитан-полковника, после выхода в отставку был воеводой в городе Алатыре. Там офицер и женился. Матерью будущего российского просветителя стала Анна Ивановна (в девичестве – Павлова).

В детстве Николай учился у деревенского дьячка, а в дальнейшем, в возрасте 11-16 лет, продолжил учебу в дворянской гимназии при Московском университете. Однако, в 1760 году, судя по дошедшим до нас сведениям, его исключили якобы «за леность» и «нехождение в классы». Время показало: как же сильно ошибались в отношении гимназиста Новикова сановные ученные мужи того времени. Ибо юноша вовсе не был ни лентяем, ни неучем. Вмес­то праздного времяпрепровождения он уже тогда увлекался чтением книг и очень скоро приобрел репутацию не по годам образованного человека.

В 1762 году молодой дворянин поступил на службу в гвардейский Измайловский полк, который принимал участие в историческом дворцовом перевороте 1762 года. В день воцарения Екатерины Второй Новиков стоял обычным часовым у Измайловских казарм, но уже вскоре он был произведен сразу в унтер-офицеры. А в 1767 году Николаю было доверено важное государственное дело: он стал работать при Комиссии по подготовке «Нового Уложения». Императрица считала это делом очень большой значимости и в соответствующем Указе своей рукой предписала «к держанию протокола определить особливых дворян со способностями».

Принимая участие в деятельности вышеназванной Комиссии, Новиков ознакомился со многими важными вопросами из жизни российского общества того времени. Это стало важным этапом в формировании его мировоззрения и просветительских взглядов. Во время регулярных докладов о работах комиссии Новиков стал лично известен Екатерине Второй. Впоследствии её именным указом он был выпущен из гвардии в армию. Николаю присвоили звание поручика и назначили в Муромский пехотный полк Севской дивизии. Но при этом, толковый и перспективный офицер продолжал служить при Комиссии.

В 1768 году, когда началась первая русско-турецкая война, поручик Новиков отправился для участия в боевых дейст­виях. Однако, в армии он прослужил недолго, и вскоре подал в отставку и решил полностью посвятить себя литературной и журналистской работе. Николай Иванович стал издавать свой еженедельный сатирических журнал «Трутень». На его страницах разоблачались различные пороки тогдашнего российского общества и высшего света, порицалась сама придворная жизнь с ее пристрастием ко всему французскому, бичевались жестокие крепостнические нравы. В дальнейшем «Трутень» вступил в полемику со «Всякой Всячиной», изданием самой императрицы.

Судя по всему, Новиков был решительно недоволен тогдашним положением крепостных крестьян. В своем журнале он публиковал статьи «о дикости личного рабст­ва и о жестокости помещиков, о несправедливости сложившегося общественного устройства, когда барин-крепостник бездельничает и пожинает труд крестьян». На это, собственно, указывал как эпиграф к изданию: «Они работают, а вы их труд ядите», так и само его название «Трутень». Причем у него было и другое толкование: издатель журнала якобы был способен только на то, чтобы писать предисловия к публикуемым письмам, сочинениям и переводам. Как известно, все материалы публиковались в «Трутне» анонимно. Поэтому мы не можем знать, насколько много в нем было текстов самого Новикова. Но его роль как журналиста и издателя, конечно же, проявлялась не только в написании предисловий.

Многие современные литературоведы не без оснований называют журнал Новикова первым в России оппозиционным изданием. Но конкуренция, и тем более, противостояние, с журналом царицы оказались неравны, и «Трутень» в дальнейшем закрыли. Однако, настойчивый издатель не стал отчаиваться, и с 1772 года выпускал новый сатирический журнал «Живописец». Там также печатались острые для того времени публикации и со временем и его тоже закрыли. Только неугомонный Николай Иванович не желал ставить точку на таких изданиях. Он учредил ещё один журнал – «Кошелек», но с ним повторилась такая же история. Позже он стал издавать религиозно-нравственный журнал «Утренний свет». А ещё одновременно начал выпуск исторических изданий, которые должны были содействовать укреплению национального самосознания и дать «начертание нравов и обычаев наших предков».

В этой связи некоторые исследователи деятельности издателя Новикова не без оснований считают, что само появление людей, подобных ему, во многом стало возможным именно благодаря Просвещенному абсолютизму Екатерины Второй. Причем, вполне реальному, а не номинальному в тогдашних условиях. Утверждая это, хочется обратить внимание уважаемых читателей «БН» на то, что противостояние предприимчивого издателя с царствующей особой происходило именно в той нестабильной обстановке, обусловленной реальной зависимостью российской императрицы от высшей аристократии и дворянства в целом. Не стоит забывать, что само XVIII столетие осталось в нашей отечественной истории веком дворцовых переворотов. Впрочем, верно и то, что на каком-то временном этапе Екатерина Вторая «наигравшись в общественное мнение, стала быстро сворачивать свободную журналистику».

В 1779 году с переездом в Москву у Николая Ивановича начинается, пожалуй, самый плодотворный и, вместе с тем, драматичный период его жизни – книгоиздательский. С присущей ему энергией и целеустремленностью он начинает действовать. Арендует типографию Московского университета и быстро модернизирует ее. В течение десяти лет («Новиковское десятилетие») он издаёт книги и тематические журналы по всем отраслям знания и придаёт невиданный прежде размах самой книжной торговле. В период расцвета в университетской типографии печаталось до трети всех российских книг. При этом, прежде убыточную книжную лавку при типографии Новиков за короткий срок делает весьма прибыльной.

В своей обширной деятельности не забывает книгоиздатель и о удобствах своих читателей. В 1780 году Николай Иванович открывает первую в Москве общественную библиотеку-читальню. Тогда же предпринимает выпуск серии своих работ не только по истории, но и по различным областям знания. С одобрения Екатерины Второй, открывшей ему доступ к архивам, он издает старинные летописи в своей «Древней российской вивлиофике». Если пояснить, то это по существу многотомное издание древнерусских исторических источников. Ему принадлежит составление «Опыта словаря о российских писателях». Кроме того, Новиков основывает педагогическую семинарию при столичном университете, готовящую преподавателей и существующую на средства масонских лож.

Помимо различных изданий для взрослых читателей Н.И.Новиков также печатал многочисленные журналы для детей, в том числе прославивший его – «Детское чтение для сердца и разума». Считается, что именно он положил начало детской журналистике в России. Николай Иванович говорил: «Дети наши должны образованы быть счастливыми людьми и полезными гражданами». Среди препятствий, мешающих по-настоящему воспитывать российскую молодежь, он называл недооценку значения детской книги. Делая грустный вывод о том, что одним из главных «неудобств в воспитании» является отсутствие в России книг для читателей младших возрастов, он принялся за издание учебников, книг для чтения.

В целях ознакомления российского общества с произведениями иностранных авторов, вместе со Шварцом Новиков основывает «Дружеское ученое общество», целью которого становится организация переводческих курсов при университете. Вышло около 100 различных книг, среди которых, например, «Путешествие Гулливера», «Робинзон Крузо» и первое периодическое издание для детей «Детское чтение для сердца и разума». Конечно, Николаю Ивановичу приходится печатать и книги «легкого» содержания. Он делает это для того, чтобы финансово позволить себе воплотить в жизнь свою основную цель – просветительство, издание научной литературы, учебников, религиозно-нравст­венной литературы.

Как и целый ряд общественных деятелей того периода, Новиков являлся масоном. В первую чисто русскую масонскую ложу Новиков вступает сразу же по ее основании в 1781 году. К слову, возможно, благодаря своим связям с масонами он и получил в аренду типографию Московского университета. А в 1784 году у него появилась возможность создать «Типографическую компанию» в Москве. Возглавляя её, Новиков достаточно продуктивно сотрудничал с комиссионерами в Петербурге, а в провинциальные российские города продавал книги с существенными скидками и возможностью оплаты в рассрочку. Важно отметить, что помимо своей разнообразной издательской деятельности Николай Иванович не один год являлся главным редактором газеты «Московские ведомости».

Здесь уместно добавить, что по свидетельствам современников, возглавляя это влиятельное для того времени российское издание, Новиков в буквальном смысле, «вдыхает» в столичную газету новую жизнь. Там начинают печататься интересные и содержательные статьи, касающиеся разных сфер общественной жизни. В газете публиковались материалы не только из столичных центров, но также из провинции. Кроме того, в газете можно было ознакомиться со всеми новинками отечественной литературной сферы. При этом, за период его редакторства у «Мос­ковских ведомостей» заметно расширяется корреспондентская сеть, укрепляются внутренние связи по всей стране. Тираж газеты возрастает до 4000 экземпляров (это небывалый для того времени показатель).

Само собой, у такого яркого и многопланового общественного деятеля, кроме друзей и единомышленников, оказались и очень влиятельные недруги. Трудности начались с 1784 года, его стали преследовать за издательскую деятельность. В 1789 году у Николай Ивановича отбирают университетскую типографию и «Московские ведомости». Становится очевидно, что сановным оппонентам удалось настроить императрицу против Новикова. Подорванное здоровье, нарастающие проблемы и неприятности вынуждают Николая Ивановича переехать в своё родовое гнездо, в Авдотьино. Но и там могущественные и настойчивые враги не оставляют его в покое. Постоянные доносы на Новикова вынуждают императрицу подписать указ о его аресте и заключении под стражу. 10 мая 1792 года попавшего в опалу издателя вызвали в Москву на допрос, а в два часа ночи арестовали.

В дальнейшем измученного и больного Николая Ивановича под конвоем сопроводили в Шлиссельбургскую крепость. А 1-го августа того же года вышел высочайший указ, по которому издатель Новиков был признан государственным преступником, негативно влияющим на умы людей. Всех выдвинутых против Николая Ивановича «обвинений» хватило, чтобы его приговорили к смертной казни. Но Екатерина Вторая проявила милосердие и ограничилась приказом «запереть его на 15 лет в Шлиссельбургскую крепость». Все имущество Новикова, кроме имения в селе Авдотьино Бронницкого уезда, конфисковали. В ссылку он взял с собой только Библию. К слову, сподвижников и единомышленников опального издателя, как свидетельствуют дошедшие до наших дней документы, постигла менее суровая кара

После смерти императрицы её сын Павел, который также являлся масоном, велел освободить Новикова. Утром 19-го ноября 1796 года прежде успешный столичный издатель, сломленный застенками, сильно ослабший и постаревший, вернулся из заключения в своё Авдотьинское имение. Весть об освобождении и возвращении Николая Ивановича быстро облетела село и близлежащие окрестнос­ти. Все знавшие его люди искренне обрадовались, поскольку опальный дворянин пользовался большим уважением у своих земляков и всегда помогал нуждающимся. Здесь важно добавить и то, что в отличие от Екатерины Второй её сын был расположен к Новикову и намеревался оказывать ему покровительство. Однако, 5 декабря того же года на встрече с императором Павлом Первым Николай Иванович отказался от компенсации, попросив лишь освободить всех, кто пострадал по его делу.

Последние годы жизни Новиков практически безвыездно провел в своем имении. Будучи высокообразованным человеком, он терпеливо учил сельских детей грамоте, старался по возможности помогать своим крестьянам. А ещё, как вспоминали знавшие его люди, постаревший издатель любил подолгу гулять по берегу Северки. Всегда активный по жизни человек, он до последних своих дней много работал. Скончался Николай Иванович в возрасте 74 лет, 31 июля (12 августа) 1818 года. Вот что он написал перед кончиной, обращаясь в своим последователям: «…Тяжело, что умирая, оставляю свой народ в том же бедственном состоянии, в каком нашёл его при рождении. Я заводил народные школы, издавал книги, но что может один человек? Надеюсь, вы будете счастливее меня. Вам, может быть или вашим внукам придется увидеть народ наш свободным и очеловеченным...»

Дом, в котором он жил и умер, к сожалению, не сохранился до наших дней. В своей книге «Авдотьино» Наталья Леонидовна Антонова пишет, что усадьба стояла на берегу речки Северка. Рядом с домом был мост, через который шла главная дорога к усадьбе. Судя по дошедшим до наших дней описаниям, при жизни героя этой статьи, в 1792 году, господский дом был деревянным. Стоял он на каменном фундаменте и с каменными с обеих сторон крыльцами. Здание было хорошо оштукатурено снаружи и внутри, покрыто тесом и выкрашено зеленой краской, а также расписано. К примеру, современники Новикова, посещавшие его в начале XIX века, писали, что знаменитый просветитель жил в двухэтажном каменном доме. Вполне возможно и то, что они этот деревянный оштукатуренный дом принимали за каменный.

Если говорить о его внутреннем устройст­ве, то надо отметить, что в центре здания находился большой зал. Влево от него — комнаты постоянно живших в Авдотьине друзей хозяина. Вправо от зала располагалась гостиная, дальше — личный кабинет помещика. Кабинет одновременно служил Новикову и спальней. У стены напротив окон стоял диван, заменявший ему кровать, рядом с ним – бюро, заваленное кипой бумаг и заставленное необходимыми лекарствами. В угловой комнате находилась библиотека. Из окон дома виднелась река Северка, за ней – окрестные поля. На первый этаж вели десять ступенек, на второй — дубовая лестница.

По некоторым источникам следует, что этот дом Новикова разобрали во второй половине XIX века. Строительный материал пошел на постройку богадельни, по другим – он сгорел. Второму новиковскому дому повезло больше. Он находился в нескольких десятках метрах от главного господского дома, в конце аллеи, идущей прямо от въездных ворот. Об этом здании в цитируемом документе 1792 года указано, что «другой дом деревянный же в два этажа на каменном фундаменте, обшит тесом, внутри оклеен бумажками, покрыт тесом». Здание было просторным и удобным, с печами, покрытыми изразцами белого и синего цветов, с застекленными дверьми, с многочисленными покоями. Предположительно Новиков построил этот флигель для дворовых, которых у него было 27 человек.

Судя по более поздним источникам, в 70-е годы XIX века это здание сломали, и на его фундаменте построили другой — каменный дом. От предыдущей постройки конца XVIII века остался только обширный подвал со сводчатым потолком. Весной 1911 года на стене флигеля установили мемориальную доску, посвященную прежнему владельцу. Она находилась на уровне второго этажа восточного фасада справа, между первым и вторым окнами. Надпись на ней гласит: «Здесь жил и умер Николай Иванович Новиков — ревнитель русского просвещения». По-видимому, по замыслу тех, кто устанавливал памятную доску, слово «здесь» надо понимать не «в этом доме», а «здесь, в Авдотьино».

Во время памятных торжественных мероприятий по случаю установления памятной доски одновременно в церкви Тихвинской иконы Божьей матери отслужили торжественный молебен. На церемонии присутствовали как простые крестьяне, так и почетные, высокие по чину и званию гости из столицы. Об этом событии в 19-м номере тогдашнего еженедельного столичного художественно-литературного журнала «Искра» был опубликован подробный фоторепортаж. К сожалению, пока не удалось установить имя автора памятной доски. Саму эту доску, посвященную Николаю Ивановичу Новикову, передало на хранение в Музей истории города Бронницы в 2008 году «Общество некрополист­ов». Для тех, кто ничего не слышал об этом обществе, поясню: это содружество людей, которые занимаются изучением кладбищ, поиском могил известных людей, сохранением памяти о них, сбережением их могил.