Виктор МАРКОВИЧ: "О НАШЕЙ ПОБЕДЕ Я УЗНАЛ, НАХОДЯСЬ В МЕДСАНБАТЕ"
0
2638
Без малого восемь десятилетий минуло с победного мая 1945-го. Почти не осталось рядом с нами живых участников и свидетелей тех великих, исторических событий. Уходят последние фронтовики и труженики тыла, унося с собой уникальную и достоверную память о той давней войне, о великом подвиге советского народа. У нас, жителей XXI века остаются только откровенные посмертные воспоминания ушедших в небытие ветеранов о их суровой молодости, о фронтовой службе и столь же нелегкой послевоенной судьбе. Бронницкий фронтовик, полковник в отставке Виктор Игнатьевич МАРКОВИЧ — один из тех, кто ещё будучи в добром здравии, в 2008 году, немало рассказал автору этих строк о своей жизни и о военном прошлом. Сегодня, когда прошло уже более 14 лет после смерти этого немало повидавшего на своём веку кадрового офицера-автомобилиста, редакция «БН» решила к 9 Мая опубликовать его тогдашний подробный биографический рассказ, дополнив его новыми интересными семейными и другими подробностями.

Встречи с теми, кто воевал на фронте, кто каждый день видел горе и смерть, всегда впечатляют любого газетчика и запоминаются надолго. Так и общение с Виктором Игнатьевичем получилось очень интересным и содержательным. Ведь вспоминал он о многих значимых и трагических событиях, которые пережил сам, попав на передовую совсем ещё молодым человеком. Конечно, призывники 1925-го года рождения, оказавшиеся в действующей армии сразу после училища, когда фронт уже покатился на запад, не испытали горечи отступлений и окружения. Но жестокая правда войны всё равно тяжелым катком прошлась по их ещё не окрепшим душам…

Для оказавшегося в окопах вчерашнего старшеклассника шесть фронтовых месяцев-это не только победные бои и освобожденные города Европы, ревущие залпы «катюш», раскатистые очереди «максимов» и бегущие в атаку однополчане. Это еще и постаревшее лицо матери, провожавшей его на фронт, и окровавленные тела погибших солдат в свежевырытых братских могилах, и осколки германской мины, едва не ставшие смертельными для него самого…

Впрочем, не только о нелегком и опасном военном быте поведал мне отставной полковник. Год за годом, вспоминая былое, 83-летний в то время бронницкий пенсионер, не торопясь, рассказывал мне о том самом важном и памятном, что имело место в его фронтовой и последующей, уже мироной, насыщенной событиями жизни. Делился своими давними впечатлениями, над которыми, наверняка, размышлял до самых последних своих дней.

Помню, как он бережно перебирал принесенные в редакцию пожелтевшие от времени фотографии разных лет. Для него они были словно зримые «весточки» из далекого советского, в том числе военного, прошлого. С каждым снимком он связывал что-то дорогое и по-особому значимое... Свой подробный и содержательный рассказ ветеран начал с довоенного детства, с навсегда покинутых родных мест, с родительского дома, с братьев и сестер, которых судьба тоже со временем разбросала по разным местам. В памяти из той давней мальчишеской, а после юношеской поры сохранилось только наиболее важное, этапное, повлиявшее на характер и определившее дальнейшую судьбу…

И когда Виктор Игнатьевич одну за другой перелистывал страницы своей биографии, старые снимки всё время сопровождали его рассказ. По ним было видно, как он рос, взрослел, как стал призывником и ушел на войну... Внимательно глядели на нас с фото прошлого века его родные и близкие. Вот глава большого семейства Игнат Маркович, а рядом-мать и старшие братья… Родные, близкие и дорогие Виктору люди, которые дали ему жизнь, с которыми вместе рос, с которыми его свела дальнейшая судьба.

Мой собеседник появился на свет весной, 28 марта 1925 года, в с.Большая Романовка Славгородского района Алтайского края. Он уже с трудом вспоминал давно растворившиеся в прожитых десятилетиях детские годы в маленьком, затерявшимся на бескрайних просторах России, селе... Потом был следующий, этап его мальчишеской биографии-небольшой сибирский городок Купино, куда за лучшей долей переехала их большая крестьянская семья. Здесь Виктор учился в местной школе-восьмилетке, занимался парень всегда старательно и в отстающих не числился. И трудовой стаж у него начался рано. Чтобы вся семья могла прокормиться, он следом за старшими братьями пошёл работать…

В действующую Красную Армию 17-летнего Виктора в январе 1943 года призвал Купинский райвоенкомат. Из Новосибирской области, как и отовсюду в то время, мужчин забирали на фронт целыми деревнями… Снимки военного периода занимают особое место в его старом семейном альбоме. На них-погибшие в боях и дожившие до Победы товарищи-курсанты из артиллерийской школы в Кацске, а позже-выпускники-офицеры из Ленинск-Кузнецкого пулеметного училища (ЛКПУ).

Как и другие фронтовики, мой собеседник рассказывал о военных путях-дорогах по-своему, с примерами и размышлениями. Но при этом, не раз вспоминал боевых товарищей, навсегда оставшихся в десятках братских и безымянных могилах… Словно живые, смотрели на него с коллективных фото ровесники-земляки того ускоренного военного выпуска. Очень трудно было им выживать, попав на передовую совсем молодыми, неопытными и необстрелянными… «Вот гляжу я на их фотографии сегодня, через много лет после окончания той войны, и они, вроде как, на меня глядят,-делился со мной ветеран.-И при этом, словно молча спрашивают: «Как твои дела, пенсионер? Как ты живешь в своем послевоенном мирном далеке? Вспоминаешь ли ты наш военный офицерский выпуск?»

- К слову, свой размеренный курсантский быт я по сей день до мельчайших деталей запомнил,-рассказывал мне Виктор Игнатьевич в ходе той давней беседы.-По-особому врезались в память не только наши тяжелые, строго расписанные по часам будни, ежедневная военная учёба, но и само отношение к ней. Помню непривычно, жесткую поначалу дисциплину, требовательность и то постоянное внимание, которое уделяли наши опытные учителя всесторонней военной подготовке. Нам, в то время 17-18-летним, еще не знавшим что такое война и реальные боевые действия, на занятиях давали жизненно важные и нужные знания и практические навыки. Всё это нам, будущим пехотным командирам, потом очень помогало – не только самим правильно действовать на передовой, но и беречь солдатские жизни в тяжелых ситуациях боя. Особенно пригодилась наука грамотно воевать и выживать в наших первых тяжелых и изматывающих боях на польской и германской территориях. Не получи мы такой подготовки, вряд ли сумели бы достойно противостоять сильному и беспощадному врагу…

Декабрь 1944 года навсегда остался в его памяти тоже как особо важный жизненный этап. В те холодные зимние дни командование пулемётного училища торжественно проводило на фронт очередной выпуск младших лейтенантов. В их число попал и 19-летний курсант Виктор Маркович. Выпускников после общего построения на плацу и командирского напутствия посадили в вагоны-теплушки и отправили вслед за уходящей всё дальше на запад канонадой... Рассказывая о том периоде, ветеран с особой теплотой вспомнил свою короткую, но такую долгожданную дорожную встречу с матерью. Чтобы только мельком увидеть убывающего на фронт сына, она более двух суток ждала воинский эшелон на станции Татарская. Мать немудрено понять: безжалостная война забирала у неё уже четвертого-самого младшего и любимого сына. К тому времени пламя всеобщей беды уже обожгло семью Марковичей безжалостной похоронкой: старший брат Виктора-Андрей геройски погиб в 1943 году в боях под Витебском...

- Как мне помнится, конечной станцией нашего большого воинского эшелона стал вокзал уже освобожденной в то время столицы советской Белоруссии — города Минска, где всё прибывшее молодое пополнение распределили по разным фронтам,-продолжал свои воспоминания Виктор Игнатьевич.-Долго находясь вместе в одном эшелоне, мы, вчерашние курсанты, много общались и ещё больше сблизились между собой. Всем не терпелось добраться до места назначения, пополнить своё подразделение и лично участвовать в разгроме ненавистного врага. В январе 1945 года я, в числе семи молодых, новоиспечённых офицеров нашего училища прибыл в Млаву — небольшой польский городок. Именно там размещался резерв офицерского состава 65-й армии 2-го Белорусского фронта. А уже оттуда меня направили командиром пулеметного взвода в 539-й стрелковый полк 108-й стрелковой дивизии…Собст­венно, там для меня, в то время младшего лейтенанта, и начались настоящие военные будни…

Именно там, в Польше, офицеру-новобранцу довелось в первый раз неожиданно столкнуться с непривычно жуткой для него правдой войны. По прибытию на место они, офицеры-новички, стали невольными свидетелями обычной работы полковой похоронной команды. На передовой было короткое затишье и погибших в последнем тяжелом бою солдат хоронили в одной большой общей могиле. Все они были только в одном окровавленном нательном белье. Шинели, гимнастерки и другую верхнюю одежду с убитых снимали: всё это, как он позже узнал, после стирки и штопки еще должно было послужить очередному армейскому пополнению. А потом в зависимости от сохранности-следующему…

Как и другие новички, впервые видевший всё это Виктор, ошеломлённо смотрел на происходящее. На глубокий, только что выкопанный ров, в котором плотно, плечом к плечу, лежали убитые воины. На их уже окоченевшие тела тихо падал чистый, белый снежок, а потом посыпались тяжелые, чёрные комья земли... Таким они, только прибывшие на передовую и ещё мало что знавшие о ней, увидели страшный в своей откровенной и жестокой реальности, последний, могильный этап убойного «конвейера» войны…

Своё первое боевое крещение младший лейтенант Маркович принял в ходе продолжительных и кровопролитных наступательных боёв за город Данциг. Два расчета станковых пулеметов его взвода обеспечивали наступающей стрелковой роте операцию по прорыву обороны врага сначала на окраине, а затем-в центре. Как положено, перед большим наступлением, сначала провели мощную артиллерийскую подготовку и бомбардировку с воздуха. Город был весь в руинах, в огне и в дыму... Отступая, германские войска оказывали яростное сопротивление: их роте, как и всей дивизии, был нанесен немалый урон.

Судя по словам моего собеседника, у него перед глазами и через многие годы после войны, как живые вставали двое совсем молоденьких солдат из последнего пополнения. Оба были убиты после ответного массированного вражеского артобстрела их позиций. Это были самые первые потери в его взводе... Едва успели познакомиться, а их сразу не стало... «А ведь и я мог вполне оказаться на их месте»,-отчетливо осознал тогда молодой офицер.

Судя по услышанному, на войне ему довелось повидать и испытать многое. Часто вспоминалась ему и совсем другая фронтовая картина: впервые увиденные после взятия Данцига вражеские пленные. Это были уже сильно потрепанные в боях немецкие солдаты и переодетые во вражескую форму предатели-власовцы из так называемой «Русской освободительной армии». К последним отношение всех красноармейцев было соответствующим… И, действительно, довольно жалкое и неприглядное зрелище — медленно бредущая по дороге, пёстрая колонна обезоруженных вояк и их прихвостней в оборванных шинелях, с низко опущенными головами...

Но при этом, видя разрушенный, горящий (пусть и чужой) город, Маркович, как и другие офицеры-фронтовики, тогда хорошо осознал, какие огромные беды принесли германские завоеватели мирному местному населению, всему их поколению, сколько россиян погибло совсем молодыми, полными жизненных надежд... Позже он узнал о том, что из них-семерых выпускников ЛКПУ, направленных на 2-й Белорусский фронт – в живых остались только двое.

- В начале апреля 1945 года нашу стрелковую дивизию перебросили к реке Одер, на новые позиции, расположенные близ германского города Штеттин (ныне город Щецин (Польша),-вспоминал мой собеседник.-Здесь мы принимали самое непосредственное участие в Штеттинско-Ростокской, а в дальнейшем-в Висло-Одерской наступательных операциях. Это, как я уже гораздо позже узнал, были одни из последних масштабных совместных действий наших войск на Европейском театре военных действий. Они являлись частью завершающей-Берлинской наступательной операции. После того, как мы форсировали Одер, мой взвод находился в боевых порядках нашего 539-го стрелкового полка в первом наступательном эшелоне. Расширение войскового плацдарма на северо-запад, в направлении города Росток, все время проходило при сильном сопротивлении врага и с тяжелыми боями. А 28 апреля, в ходе наступления, близ небольшого населенного пункта я сам был ранен осколками разорвавшейся рядом мины.

...Она рванула в десяти метрах от комвзвода Марковича и его достали сразу три осколка. Один врезался в плечо, другой-в ногу, а третий-в шапку, прямо «под звездочку». Причем прошел почти по касательной и застрял в вате. Наверное, эта была его смерть: ведь попади этот острый кусок металла на сантиметр пониже, младший лейтенант не дожил бы до Победы всего неделю. И получила бы безутешная мать «похоронку» на второго из своих сыновей…Но непредсказуемая судьба распорядилась иначе: раненого с поля боя доставили в медсанбат дивизии.

«Счастливый,-по-доброму шутили медсестры,-теперь уж точно живым останешься...» Здесь, в медсанбате, на больничной койке, Виктор и услышал самое радостное для любого фронтовика слово «Победа!» и раздавшиеся неподалеку громкие крики и солдатский салют... А через три недели излечившегося офицера вновь направили в свой полк, который пос­ле капитуляции гитлеровской Германии продолжал нести гарнизонную службу на освобожденной немецкой земле.

Только осенью 1946 года, после демобилизации, мой собеседник, наконец, вернулся в свои родные места и продолжил прерванную войной учебу в местной вечерней школе. А после, твердо решив получить высшее образование и нужную профессию, вновь уехал из родительского дома. Хорошо подготовившись, вчерашний фронтовик с первого раза поступил в Киевский автодорожный институт. А в 1949 году получилось так, что он, офицер-запаса, был вновь призван в Советскую Армию. Дальше его как старательного и хорошо успевающего военнообязанного студента прямо со 2-го курса по набору направили в Ленинградскую военно-транспортную академию...

Годы обучения в городе на Неве, как он рассказывал, стали самыми счастливыми и созидательными его послевоенной личной жизни. Именно в то время будущий военный специалист-автотранспортник познакомился с юной и очень привлекательной девушкой Людмилой, которая в дальнейшем стала его женой. Забегая вперед скажу, что у супругов Марковичей в 1951 году родился сын-первенец Сергей, в дальнейшем на свет появилась дочка Ирина.

Больше всего в его старом ветеранском альбоме снимков бронницкого периода биографии. В нашем городе ветеран-фронтовик прослужил, проработал и прожил в общей сложности без малого шесть десятилетий. В 21 НИИИ Марковича как квалифицированного военного инженера-механика направили в 1953 году сразу после окончания Ленинградской академии. И в дальнейшем только нашей бронницкой «оборонке» Виктор Игнатьевич отдал более четверти века своей жизни, активно участвуя в разработке и создании различных образцов военной автомобильной техники.

Есть в послужном списке моего собеседника и другой, тоже очень памятный этап, – неоднократное участие в числе других офицеров-автомобилистов в испытаниях ядерного оружия на Семипалатинском полигоне. Он был одним из немногих доживших до нового века ветеранов подразделений особого риска. Так позднее назвали группы специалистов различных родов войск, которых в разные годы командировали тогда на этот засекреченный и очень опасный для здоровья испытательный полигон...

А вот снимок из октября 1980 года-это самое последние фото моего собеседника в привычной для него офицерской форме. Именно в то время полковник Маркович ушел в отставку, прослужив в Советской Армии в общей сложности более 35 лет. Некоторое время он даже возглавлял коллектив одной из испытательных лабораторий 21 НИИИ. Впрочем, даже после окончания офицерской службы, герой нашей статьи не ушел из оборонного института. Он еще многие годы трудился в одном из профильных отделов как ведущий научный сотрудник.

При этом, немало повидавший ветеран всегда очень активно и деятельно участвовал в общественной жизни коллектива, в патриотическом воспитании нашей бронницкой молодежи. Вместе с другими офицерами, прошедшими Великую Отечественную войну, Маркович часто бывал в городских учебных заведениях, охотно выступал перед школьниками, рассказывал им о своей суровой фронтовой молодости, о том, какую непомерно высокую цену пришлось заплатить советским людям за Победу в мае 1945 года.

Во время нашей беседы в 2008 году Виктор Игнатьевич, наверное, по своим соображениям не стал рассказывать мне о том, как непросто и очень трагично складывалась его личная жизнь в последние десятилетия прошлого века. Я узнал об этом от друзей и знакомых Марковича. Так уж вышло, что отставному офицеру пришлось пережить не только свою любимую жену, но и собственного сына. Его супруга Людмила Васильевна, которой было всего 55 лет, скончалась в конце февраля 1985 года после тяжелой, неизлечимой болезни. А летом 1990 года тяжелый недуг навсегда забрал у бывшего фронтовика и 39-летнего сына Сергея…

Далеко не каждый человек способен пережить такие несправедливо жестокие удары судьбы. Ветерану помогли не сломаться надежная фронтовая закалка и любящая дочь. Умер герой нашей статьи в январе 2010 года, немного не дожив до своего 85-летия. В настоящее время из семьи Марковичей осталась только дочь-Ирина Викторовна, Она постоянно живёт в столице, а бывая в Бронницах, обязательно приходит на старое городское кладбище, к трем стоящим рядом семейным надгробиям.

Как вспоминают хорошо знавшие Виктора Игнатьевича люди, в годовщины Победы он вместе с другими бронницкими фронтовиками неизменно, пока были силы, приходил к воинскому мемориалу на центральную городскую площадь. 9 Мая ветеран обязательно надевал свой парадный офицерский мундир со всеми регалиями. У него было 17 правительст­венных наград, в том числе боевые ордена Красной Звезды и Отечественной войны, а еще целый ряд благодарностей армейского командования и почетных грамот от руководства 21 НИИИ.

Впрочем, имелись у побывавшего на войне ветерана и другие приметы суровой армейской молодости-осколки той самой германской мины. Один из них до самой смерти Виктора Игнатьевича сидел у него в ноге. А вторые два, извлеченные накануне капитуляции гитлеровской Германии из раненого плеча и насквозь пробитой шапки, он бережно хранил многие годы в своей домашней шкатулке. Берег их как знаки оказавшейся милосердной к нему фронтовой судьбы и зримое свидетельство того, что та тяжелая и кровопролитная война завершилась в 1945 году нашей Великой Победой.

Завершая эту памятную статью, автору хочется сказать большое спасибо дочери покойного ветерана-Ирине Викторовне Маркович (по мужу-Сальниковой) за предоставленные нашей редакции сведения об отце и семейные фотографии, а также искренне поблагодарить заместителя председателя Совета ветеранов городского округа Бронницы Бориса Николаевича Кисленко за помощь и содействие в сборе необходимых сведений.
Воспоминания обработал и записал Валерий ДЕМИН
Назад
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий