Бронницкие НОВОСТИ

Сегодня трудно даже представить, как бы бронничане обходились без видавшего виды моста через Москву­реку, по которому, не переставая, движется поток транспорта в сторону г.Раменское и обратно. Мост этот, как известно, был возведен в послевоенные годы прошлого века, и уже не одно десятилетие служит людям. В его незаменимости всякий раз убеждаешься во время ремонтных работ, когда видишь длинные пробки из проезжающих здесь автомашин. А как же прежде наши предки обходились без этого моста? Как они, к примеру, перебирались с одного берега реки на другой, например, в 19 веке? Ответить на эти вопросы поможет сохранившееся в архивах дело под названием “Об устройстве плотины на мост через реку Москву со стороны города Бронницы” 1872 года.

В те давние годы деревянный мост через Москву­реку находился у Николо­Романиевского погоста. Весною, в половодье, и осенью, когда шли длительные дожди, переправа через него была очень неудобной и даже опасной. “Довольно высокий берег реки со стороны города Бронницы имеет к мосту полную покатость, которая в полую воду совершенно заливается, разлив бывает с 5 до 6 сажень и так глубоко, что лошадям с повозками приходится идти вплавь, а пассажирам перебираться к мосту по плоским доскам, укрепленным на козлах. Въезд на мост, таким образом, бывает не только затруднительным, но и не безопасным, так что, не снимая моста, приходится иногда наводить паром”. Такое объяснение дали в Московскую губернскую земскую управу власти города Бронницы в 1872 году, добиваясь улучшения переправы через Москву­реку. Они видели решение проблемы в устройстве в этом месте плотины. И нашелся такой человек, который решил взяться за это нужное дело.

В феврале 1872 года местный крестьянин Степан Сморчков обратился в Бронницкую управу с заявлением, в котором он уведомил местную власть о своем намерении построить плотину и оговорил необходимые условия. Вот как они были изложены в его послании: “Плотину эту обязуюсь устроить по высоте равную плотине, находящейся на противоположной стороне моста. Она должна быть огорожена с обеих сторон сваями, забучена хворостом и сверху покрыта камнем. Плотина должна доходить от верхнего ребра берега до самого моста. Содержать эту плотину, ремонтируя притом ее на свой счет, обязываюсь до окончания срока моему контракту на содержание перевоза. Означенную плотину окончательно отстроить должен я к 1 июня, а до этого срока по спадании первой полой воды навожу дополнительный мост, устраиваемый на мой собственный счет; мост будет заменять плотину до ее устройства и будет наведен от старого моста откосом к берегу. Выговариваемые мною деньги 200 рублей должен я получить от Земской Управы по окончательном устройстве плотины и осмотря ее управою. Существующую плотину на противоположном берегу обязуюсь также исправить и выровнять поверхность щебенкой или гравием”. Так как устройство переправы было связано с безопасностью людей да и стоило денег, власти потребовали от инициативного крестьянина более подробного письменного объяснения, как именно он будет возводить свою плотину. И, надо сказать, С.Сморчков самым тщательным образом изложил суть своего строительного метода.

Основные особенности его плана, судя по архивным документам, выглядят таким образом. “С верхней стороны течения реки плотина укрепляется сваями, забитыми в ров. Сваи садятся вплотную и забиваются ручными бабами до отказу. Нижняя сторона плотины будет укреплена сваями, забитыми на расстоянии сажени, а по вершинам бревнами. Обе стороны скрепляются поперечными бревнами на расстоянии сажени. Засыпка плотины будет сделана хворостом и щебенкою (хворост вяжется в пучки и кладется на крест). С обеих сторон плотины делаются земляные откосы. Средняя вышина плотины до полутора аршин”.

Московская губернская земская управа “находя заявление Бронницкой уездной земской управы о пользе устройства плотины … основательным, разрешила заключить договор с крестьянином Сморчковым и оплатить ему работу с условием, чтобы и по течению реки были забиты сваи вплотную”. Кроме того, губернская власть указывала на то, чтобы за производством работ велось постоянное наблюдение со стороны местных властей, чтобы строго выполнялись технические и иные условия, предусмотренные договором по устройству плотины. Разрешение было получено 28 марта, а 24 апреля 1872 года произошло событие, которое чуть не поставило под угрозу строительство плотины. Степан Ефимович сообщил в управу, что у того места, где должен быть наведен мост, “стала на мель барка, принадлежащая временному купцу Василию Яковлеву Золотоверову, и потому до снятия той баржи невозможно приступить ни к наведению моста, ни к устройству плотины”. Управа обратилась в Бронницкое полицейское управление с просьбой принять меры “к очищению реки Москвы от севшей на мель барки”. Но в дальнейшем выяснилось, что вышеназванный купец проживает не в Бронницах, а в Коломне.

Через четыре дня после обращения Сморчкова Бронницкая управа обратилась в Коломенское полицейское управление с покорнейшей просьбой “понудить В.Я.Золотоверова, живущего в г.Коломне, принять самые деятельные меры к уборке той барки, так как без этого невозможно приступить к наведению моста … через что может произойти задержка в почтовом сообщении города Бронницы, так как означенный мост находится на почтовом тракте”.

Через некоторое время барка была убрана, и смотритель моста приступил к работе. А 11 июня 1872 года Сморчков сообщил в местную управу, что “устройство въездной плотины к мосту со стороны г.Бронницы окончено, почему покорнейше прошу Управу сделать освидетельствование той плотины и представить Московской Губернской Земской Управе о выдаче мне следующих двухсот рублей”. Вызванный на освидетельствование техник принял работу, деньги крестьянину Сморчкову были выплачены. А бронничанам и жителям округи с появлением плотины стало гораздо надежнее и безопаснее переправляться через Москву­реку.

И.СЛИВКА, директор музея истории г.Бронницы