БРОННИЦКАЯ БАТАРЕЯ
0
1776

Когда он вспоминает войну, перед мысленным взором сразу встает хмурое балтийское небо, силуэты “юнкерсов” в цепких лучах прожекторов, их бронницкая батарея и пудовые снаряды его 85-мм зенитной пушки… С той давней поры прошла целая жизнь. А нынешняя весна для ветерана войны и труда Алексея САТИНА знаменательна не только предстоящим юбилеем Победы. 29 марта бывший зенитчикфронтовик, участник обороны Ленинграда, а ныне – пенсионер, живущий в д.Федино, в кругу детей, внуков и правнуков отпраздновал свое 85-летие.

Родился он в Бронницах в 1925-м. Дом Сатиных в то время находился на ул.Московской. Лешин отец был дорожным мастером и его часто переводили на разные участки пути. Еще до германского нападения мальчишку направили учиться на фрезеровщика в ремесленное училище. Война застала 16летнего Алешу в Жуковском, а потом их ФЗУ перевели в Загорск. Там группа попала на завод №355, где он и начал трудовую биографию.

В октябре 1941-го завод стали эвакуировать в Томск. Загрузили в эшелон станки, оборудование. Как и у всех рабочих, забрали паспорта и у них, “фэзэушников”. Но Леша не мог так далеко уезжать из дома. Отец ушел на фронт, мать осталась с 5ю детьми, а он – самый старший, кормилец. Разве можно бросить младших сестренок и братишку? И тогда он решил сбежать из ФЗУ и вернуться домой. Сначала добрался до Москвы, где жила его бабушка. А оттуда своим ходом до Бронниц: транспорт тогда уже не ходил.

– В городе меня сразу остановили патрульные истребительного батальона, – вспоминает ветеран. – Хорошо, что в лицо знали и потому и не арестовали. Но какоето время пришлось жить без документов. А вскоре принесли повестку на трудовой фронт. Рыли окопы, строили оборонительные сооружения на подступах к столице. Однажды мы, сильно изголодавшись, сбежали и оттуда. Так что следующая повестка пришла мне уже в суд. В наказание нас отправили на работу с бригадой связистов – меняли в округе старые опоры телефонной связи. В 1942-м меня забрали на службу в истребительный батальон. Как и все “истребки”, участвовал в поимке дезертиров, нес постовую службу на объектах. На этом фото я в сорок втором году…

А в январе 1943-го Бронницкий РВК призвал его в Красную Армию. Леша снова попал туда, откуда в свое время убежал – в Загорск. Сборный призывной пункт находился тогда в СергиевоТроицкой лавре, и они, дожидаясь пока сформируют воинский эшелон, спали прямо в храме по двое на широченных подоконниках. Там всем выдали сухой паек, посадили в вагоны“теплушки” и повезли на запад – до Тихвина, на Ленинградский фронт.

– Когда прибыли, всех построили повагонно, и мы пошли “пехом”, – продолжает рассказ Алексей Николаевич. – Дошли до д.Низовки. Вокруг – ни одной живой души, как будто все вымерло. Распихали нас по пустым избам. Печки топить не разрешили – над деревней кружила “рама”. А морозы-то в январе – будь здоров! Так и просидели весь день в холоде. А когда стемнело, снова отправились в путь, теперь уже по льду Ладоги. Шли 30 км всю ночь, обходя большие полыньи от бомбежки… Дошли только с рассветом. Потом добрались до товарной станции у Финляндского вокзала, а уже после – до места дислокации. Мы, 39 новобранцев из Бронниц и округи, попали в 115й зенитноартиллерийский полк. Все в одну батарею: ее так и называли “бронницкой”. Служили в одном расчете с братьями Ремизовыми: один из них – Костя был наводчиком, я – “трубочным”, а Ваня Орлов из Велино – заряжающим.

Полк располагался у ст.Горская и входил в состав 23-й армии. Зенитчики защищали с запада небо над северной столицей и расположенными поблизости дорогой, военным аэродромом и другими объектами. Справа им были видны Кронштадт, а слева – Петергоф, откуда немцы обстреливали Ленинград из дальнобойных орудий. Начало службы совпало с этапным событием войны – прорывом блокадного кольца и освобождением Шлиссельбурга. Но потом наступление советских войск остановилось, и началась ожесточенная перестрелка сторон. Вражеские самолеты вылетали бомбить Ленинград ежедневно. Сатин, как и все новобранцы, осваивал артиллерийскую науку прямо в бою. Когда немецкая разведка узнала о том, что к зенитчикам прибыло необстрелянное пополнение, в одну ночь совершили сразу два массированных авианалета…

– Нам пришлось тогда тяжко, – вспоминает Алексей Николаевич. – К городу летели несколько эскадрилий “Юнкерсов”, и нашей батарее пришлось не один час вести непрерывный заградительный огонь. Расстреляли весь боезапас, на пушечных стволах горела краска, а орудийные расчеты не чувствовали ни рук, ни ног: ведь каждый снаряд – это почти пуд веса… Но зато ни один вражеский бомбардировщик к Ленинграду не прорвался: немецкие летчики, побоявшись входить в сплошную полосу огня, бросали бомбы, не долетая до объектов…

Словом, воевали почти без отдыха. А вот быт наш был необустроен: жили в землянках, зимой сильно мерзли. Всех давила блокадная голодуха: вместо хлеба грызли твердые, как точильные камни, сухари. Правда, после прорыва блокады с питанием стало получше… Сатину, даже несмотря на резкие зигзаги его военной судьбы, в главном везло: прошел всю войну на Западе, а потом и на Дальнем Востоке без единого ранения и контузии. Хотя, бывало, после вражеских налетов вся земля вокруг их орудий была изрыта и усыпана осколками от бомб и снарядов… После войны бронницкие зенитчики часто встречались в День Победы, вспоминали былое, своих павших товарищей…

А сегодня через 65 лет после победных майских залпов в городе из бронницкой батареи их осталось только двое: К.Ремизов и А.Сатин. В 115-м полку он воевал до начала 1944го. Потом перевели в другую часть. Там, как выяснилось,были ускоренные курсы по подготовке взводных. Но рассудительный Сатин не стремился стать офицером. Он думал: кончится война, начнется демобилизация, и комвзводуто придется служить дальше… А у матери – пять голодных ртов. К слову сказать, в 1943-м Лешин отец, тяжело раненый под Смоленском, умер в госпитале. Потому Алексей по старой привычке просто уклонился от зачисления на эти офицерские курсы и вернулся в свою зенитную часть. А комбату сказал, что, мол, оказался негодным…

Впрочем, уйти от перевода ему, опытному зенитчику, так и не удалось. В составе вновь сформированной 111-й отдельной зенитноартиллерийской бригады (ОЗАБр), куда его направили, Сатину все равно пришлось командовать новым пополнением: учить призывников 1926 г.р. навыкам зенитной стрельбы. Потом бригаду оснастили новыми орудиями и направили под Петергоф. В то время зенитчикам стало легче: налеты вражеской авиации случались только со стороны Финляндии…

Сатин охранял небо над Балтикой до апреля 1945-го. После их всех отправили на Дальневосточный фронт. Там дислоцировались на левобережье Амура, неподалеку от Хабаровска. В задачу ОЗАБр входила охрана от налетов важнейших военных объектов – почти трехкилометрового моста через р.Амур и проложенного параллельно ему тоннеля под рекой. Японское небо оказалось спокойнее балтийского – особо воевать не пришлось. Но ответственность на них лежала большая: если бы врагам удалось разбомбить этот мост, то весь Дальний Восток оказался бы отрезанным от страны…

Демобилизовался бронницкий зенитчик в 1948-м и из далекого Хабаровска вернулся в Бронницы. За участие в боевых действиях его наградили медалями “За оборону Ленинграда”, “За победу над Германией в ВОВ в 1941–1945 гг., “За победу над Японией”, а также нагрудным знаком “Отличник ПВО”. В послевоенный период Алексей Николаевич почти полвека работал на 38м ОПЗ. Был рационализатором, участвовал в 1970м на ВДНХ СССР.

Вместе с женой Татьяной Петровной вырастили сына и дочь. А сегодня у супруговпенсионеров уже четверо внуков и четверо правнуков. Оглядываясь назад, ветеран ни о чем не жалеет. Все было не зря. И хоть на войне их не баловали высокими наградами, они честно выполняли свой долг: в грозовые 40е бронницкая батарея вместе со всем зенитным полком надежно охраняла балтийское небо от фашистов.

Валерий ДЕМИН

Назад
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий